ВЫСТАВКА АНАТОЛИЯ СИЛОВА В ЧГХМ. ЧЕБОКСАРЫ, 18 5 2018
Автор тeкста: Эрсубай Янгаров (Казань).
Народный художник Чувашии Анатолий Силов – личность незаурядная не только для Чебоксар, но и в масштабах страны. Уроженец деревни Яндашево Марпосадского района республики, выпускник факультета прикладного искусства Московского текстильного института, главный художник Чувашского художественного фонда в советском прошлом, сегодня он является президентом Академии художеств мира "Новая эра", профессором Института культуры ЮНЕСКО, действительным членом Международной гуманитарной академии "Европа – Азия", членом Европейской ассоциации художников и Международного союза "Художники за мир".
С творческими командировками Анатолий Александрович побывал в 14 странах, выставлялся в лучших городах мира, преподавал в зарубежных академиях художеств. Знаменитый гобелен Анатолия Силова "Содружество в космосе" (собрание портретов всех космонавтов социалистических стран) висит в Нью-Йорке в НАСА, другой такой же – в Центральном музее космонавтики в Москве. 280 живописных картин мастера хранится в музее китайского города Харбин.
Художник работает в разных жанрах. В его арсенале – сотни оригинальных работ с легендарными сюжетами и историческими персонажами. Образцы монументального искусства перекликаются с декоративной живописью, авангардизм – с соц- и политик-артом. Например сейчас, в разгар антироссийских санкций, чувашский художник с увлечением пишет портрет нового президента США Дональда Трампа, выставляя его в образах ковбоя, политика и боксера на фоне американских флагов и розовых фламинго. Зачем? Ответ на этот вопрос разузнал корреспондент "Idel.Реалии".
– Анатолий Александрович, до сих пор вы писали портреты политических лидеров дружественных нам государств – Нурсултана Назарбаева, Ильхама Алиева, Александра Лукашенко, Си Цзиньпина. И вдруг Дональд Трамп. Импозантный выбор!
– Пишу Трампа, потому что знаю, чувствую, что его пока никто не пишет. А я всегда пишу то, за что другие не берутся. В жизни это очень оправдано.
В последние годы мировая политика насыщена событиями. Свою роль играют выборы: президент меняется на президента, группа на группу, политика на политику. Кто-то разрушает, кто-то строит – одному богу известно, каким образом ситуация развивается. Трамп, например, поломал всю американскую систему. На него, правда, в последнее время сильно давят, не дают развернуться.
Ещё прошлой осенью начал писать его портрет, поскольку являюсь членом Международного союза "Художники за мир" (из России, кажется, только пара человек состоят в этом союзе). Участвовал в первой выставке этого союза, которая прошла в Таджикистане, и там мне поставили задачу написать президента Эмомали Рахмона. Я многих президентов писал – и российского, и казахского, и белорусского, царей всех писал. Напишу и таджикского, и американского.
– Не скучно Трампа писать?
– Трамп очень заинтересовал меня как человек. На своей картине даю его в трех видах: Трамп-политик, Трамп-ковбой (это его характер), Трамп-боксер. В то же время внизу картины разместил двух пацанов и стаю фламинго. Фламинго здесь как бы ни причем, но это дает понять важное: природа настолько хрупка, мир настолько хрупок, что несколько лишних движений, и можно провалиться, можно разрушить все. Выборный ажиотаж в Америке изображаю в форме развевающихся американских знамен. Картина еще не закончена, надеюсь скоро завершить работу, но композиция уже выстроена.
Владимир Путин слева как средневековый царь, в середине – политик, а справа – древний русский воин
Потом в таком же ракурсе буду писать председателя Китайской Народной Республики Си Цзиньпина: справа он древний император, в середине – политик, слева – старинный ученый-мудрец. Китай, кстати, очень интересная страна. Ее история была написана пять тысяч лет назад – в ней есть все, начиная от Яншао.
– Вы упомянули Международный союз "Художники за мир". Как вы туда попали?
– В ноябре прошлого года меня пригласили в Таджикистан, где в рамках ШОС проводилась международная художественная выставка "Жемчужина Шелкового пути". От 40 стран по одному человеку пригласили, все расходы оплатили. Выставка состоялась в Душанбе, в Национальном музее Таджикистана. На ее открытии принимали новых членов в Международный союз "Художники за мир". В этот раз и меня приняли.
Очень хороший прием был. Встретил многих видных художников из разных стран. Стал членом постоянной комиссии по культуре при ШОС. Одну мою картину с выставки купили китайцы, другую – Национальный музей Таджикистана. Следующая выставка будет проходить уже в этом году: если не на Украине, в Киеве, то в Брюсселе.
– А в России большие выставки намечаются?
– В России в последние годы мало уделяется внимания художникам. Большие выставки не проводятся уже который год. На местах, в регионах, тоже не очень хорошо идут дела у художников. Даже внутренние, малозначимые выставки стали редкостью.
Наверное, время такое. Если раньше выставки проводились регулярно, то сейчас об этом можно только вспоминать. Но жаловаться на ситуацию в жизни республики или в жизни Союза художников я не могу. У каждого художника – своеобразная жизнь. У меня нет нужды жаловаться.
Все идет своим чередом. Республика все-таки развивается, много чего делается, законы по образованию и культуре нужные принимаются. Другое дело, что мы мало вникаем в суть происходящего, не домысливаем перспективы. И на уровне Российской Федерации, и в Чувашской Республике тоже.
– Интересно, какие у России перспективы?
– Я слежу – в основном, по телевидению – какие события происходят в мире, какие выборы, какие конфликты. На себе чувствую, что происходит за границей, в других странах. Событий много – в Германии, Англии, Америке, Китае, Сирии, Франции...
Россия встала на ноги, и я надеюсь, что у нас все будет нормально. Смотрю на происходящее по-другому – не как обыватель. Трудновато, конечно, жить на 13 тысяч рублей пенсии, но когда смотришь телевизор и видишь, что строится мост у Керчи, заводы закладываются, новые корабли и подводные лодки конструируются, на Севере базы воздвигаются, приходится соглашаться.
Чтобы не быть зависимыми от кого-то, мы должны быть готовы к защите государства, потому и денег много идет на безопасность. Правильно делает правительство и президент. Думаю, когда все нормализуется, обратят внимание и на искусство. Художники будут востребованы. Наше будущее впереди.
– Ну это еще в будущем, а в настоящем – коррупция и антикоррупционные митинги.
– Да, размах коррупции тревожит. Коррупция неискоренима! В голове не укладывается: миллионы воруют и живут на свободе! Это меня удивляет. Тысячу рублей украл – будешь нормально сидеть. А с "оборонкой" что произошло? Миллионы похитили, и не только не наказаны, но даже деньги обратно вернули!
– От Министерства культуры поддержки ждете?
– Был я недавно в Министерстве культуры России. Там всех искусствоведов уволили! Четыре хороших искусствоведа раньше было… Росзарубежцентр на Арбате был, а сейчас туда художников не пускают. Стоит охрана: амбалы, которые близко к зданию подойти не дают. В Министерстве иностранных дел тоже отдел был – теперь нет. И они искусством не занимаются, не помогают художникам выставляться за границей, не занимаются продвижением нашего искусства.
В соседнем Татарстане, например, тоже развал. Татары приезжали недавно в Чебоксары с выставкой
На Крымском валу организуют выставку, но чтобы участвовать в ней, нужно внести за аренду зала 200 тысяч рублей. Есть там мебель, техника, оборудование – чего только нет, но нет картин. Картины занимают маленькую комнату, да и то работы не очень удачных художников. Хоть раз в Москве надо выставиться, вот они за деньги и выставляются. Туда никто не ходит, никто не смотрит – полный раскардаш.
Похоже, в России искусство никому не нужно. В Чувашии картины вообще не покупают – денег нет. В нашем доме 24 мастерские, а на работу редко кто из художников ходит. Кажется, пока я один и хожу. Нет стимула творить, поэтому мало работают. Если бы заключались договоры, то мастера выкладывались бы. Но заказов нет. Деньги в России идут на военные расходы – чтобы на нас "не тявкали".
– Так наше искусство, наверное, совсем деградирует…
– В искусстве везде упадок. В соседнем Татарстане, например, тоже развал. Татары приезжали недавно в Чебоксары с выставкой, я посмотрел. Обратил внимание, кто в правлении – там мало художников! А буквально 15 лет назад были очень сильные живописцы.
Бывал на выставкоме в Болгарии, Турции, арабских странах, Китае, Сингапуре – везде упадок. В Европе тоже слабые художники! Очень слабые картины. Не понимаю, в чем дело. Люди тупеют, им на все наплевать. Художники ничего не хотят – только урвать денег. Работать не хотят. Но если художник думает о деньгах прежде картины, то картины не получится.
– У вас богатая библиотека, много исторических книг по разным странам мира. Где достаете редкие книги?
– Из-за границы привожу. Покупаю книги везде. На Арбате в Москве много нужного нахожу. По полдня хожу по книжным магазинам. Подхожу к специалистам, прошу, что надо. Предлагают много разного – выбираю. Очень много воды, а надо зерно найти.
Мне книги для работы нужны. Потому что прежде чем картину написать, я изучаю историю, философию – почти как ученый работаю. Сюжет каждой картины продумываю до мелочей, до каждой детали, сверяю с научной информацией. Надо быть образованным и смелым, чтобы создавать новые картины.
– Анатолий Александрович, вы преподавали в шведском Гётеборгском университете, Королевской Академии художеств в непальском Катманду, в университете турецкой Антальи. Есть о чем рассказать?
– Что касается преподавания, могу сказать: в разных странах проблемы примерно одинаковы. Художественный мир един – с отклонениями чуть левее, чуть правее. Есть страны, где изобразительное искусство отсутствует, а где в зачаточном состоянии. В Анталии работал преподавателем – поднимали изобразительное искусство с начала. Интересный момент: турки как мусульмане людей не рисуют, а с открытием Академии художеств пришлось этот стандарт в чем-то ломать. Мои студенты начали и портреты писать, и этюды. Занимались по немецкой программе, она предполагала очень серьезный подход к изучению анатомии. По полгода отводилось на рисование одного коленного сустава, локтевого сгиба. Мы в Москве анатомию человека так подробно не учили...
В Катманду принимал участие в создании академии. Начали с нуля. Сами мольберты колотили
В Турции, например, под окна факультета посмотришь – там море дорогих машин. На этих дорогих машинах прибывают студенты – дети очень богатых людей. В общем-то, им незачем учиться. А есть студенты, которые с гор спустились, – совсем другие. Они стремятся получить знания. Приятно бывало заниматься с теми, кто действительно хочет стать профессионалом. А другой преподаватель-турок подходит ко мне и говорит: "Что же ты так стараешься? Они будут твоими же конкурентами". Вот такое отношение. Пять лет преподавал я в Анталии, курс выпустил – уехал.
В Катманду принимал участие в создании академии. Начали с нуля. Сами мольберты колотили. Там я удивлялся усидчивости некоторых студентов. Один рисовал миниатюры, целый год на это тратил, держался... С художниками из Японии организовали академию.
Однажды шведы всю выставку купили. По-разному в Европе относятся к искусству
В Швеции бывал в академии, но система обучения там совсем не такая, как в нашем понимании. У каждого студента перед мольбертом стоит телевизор. Увидит что-либо для себя интересное и срисовывает. Вот такой подход к преподаванию искусства. "Не важно, будут ли они художниками, пусть хоть будут заняты", – объяснили мне. На каждом этаже академии – буфеты. Они там коньяк пьют, наркотики нюхают. К концу занятий их сознание вообще не в ту степь заходит. Нет у них художников в Швеции совсем.
Да и у нас тоже настоящих, серьезных молодых художников мало. Раньше говорили, что если "Репинку" окончил, то художник от бога. А теперь и это не критерий...
– Как относятся к искусству обычные люди?
– Туристы больших картин не покупают. Покупают маленькие этюдики, размером 25х30. Помню, в Бельгии я сто штук написал. Все картины за два дня раскупили. В Швеции работал, выставку делал. Однажды шведы всю выставку купили. По-разному в Европе относятся к искусству.
Всех властителей я написал: от князя Владимира до Владимира Путина, и к каждому по-своему подошел – с научным анализом
В Китае, например, у меня есть хорошие заказчики. Всех философов для них написал – китайских, греческих, египетких, итальянских, русских. От Сократа до Ильина. И это только начало. Жалею, что раньше много времени тратил на другое. Но этот этап я должен был пройти. Чтобы достигнуть большего, надо многое перелопатить.
– Что вы называете "другим"?
– Когда в 2007 году открывал Академию художеств мира "Новая эра", уже тогда понял, что писать натюрморты и пейзажи – это для меня маловато, это я уже прошёл. Мне кажется, что художник призван писать картины исторические, проблемные.
Есть момент, который художники пропускают мимо: они переписывают историю. Но ценность имеет историческая правда. Всех властителей я написал: от князя Владимира до Владимира Путина, и к каждому по-своему подошел – с научным анализом.
Раньше работал в авангардной живописи, писал в декоративно-абстрактной манере. В Китае у меня купили 280 картин абстрактного характера. Больше этим не занимаюсь – прошел момент.
– Помню, у вас были четыре оригинальные картины из цикла "Чуваши" и гобелен-триптих "Люди Чувашии"? Сейчас совсем нет интереса к родным мотивам?
– Конечно, мог бы писать и на чувашскую тематику. Но эти картины как нарисуешь, так и будут они лежать в мастерской. Никто их не купит и не примет. Бесполезно теперь в этой теме работать. Никто не проявит интереса. У Чувашского государственного художественного музея в последнее время нет денег на приобретение картин.
– В Чувашии вас считают космополитом. Вы совсем не патриот?
– Я чуваш. Помимо родного чувашского, владею турецким (его нечего учить – он на чувашский похож), понимаю азербайджанский, английский. Объездил полмира – работал на Украине, в США, Алжире, Марокко, Нигерии, Сенегале, Уганде, Кении, Чаде, Судане, Сомали, Швеции, Дании, Непале, Тибете, Турции, Болгарии, Чехии, Азербайджане, Сингапуре, Китае…
Не надо бояться ездить – везде одинаковый беспорядок.
Чувствую себя комфортно, быстро адаптируюсь в любой стране. Не надо бояться ездить – везде одинаковый беспорядок. Вот говорят, что будущее за Китаем, а в Китае столько бедных и неграмотных, особенно на стороне Тибета. Население Турции называют одним словом – "турки", а там много национальностей: узбеки живут, казахи, туркмены, отуреченные чуваши.
У моего друга ректора Академии художеств Анталии в кабинете висит карта тюркоязычных стран. На ней наверху в углу желтым цветом особо выделена маленькая Чувашская Республика – "Чувашистан". "Почему выделили Чувашию? " – спрашиваю. "Единственная республика, где древний тюркский язык остался в неизмененной форме, – отвечает. – Потому что вы язык чистым сохранили. Вы не воевали ни с кем, ни с кем близко не общались, кроме как с татарами. Где татары были, остались заимствования из татарского языка, но в центральной части чуваши – чистые. Больше никто язык ваш не менял. А у нас и Османская империя была, и англичане были, и арабы – черт знает, сколько слов чужих! Турецкий язык – сильно испорченный чувашский. Наш язык должен был быть, как ваш". Вот так и сказал.
